Menu

Легенда Шахи-Зинда

..Хочу вам поведать о самом удивительном чуде, которое случилось в дославном городе Самарканде. Равного ему по красоте, нет ни одного города на Востоке. Лучшая на свете бумага производится в Самарканде. Делают там и не ручную бумагу - «джуваз», которую производят на толчее у ручья Сиоб, иначе называемого Оби-Рахмат. Ещё одно производство Самарканда - малиновый бархат, вывозимый во все страны, ибо нигде в мире нет такой ткани. Город дарит людям виноград, дыни, яблоки, гранаты, а персики, которые там растут - просто золотые. Халва в Самарканде та¬кая, какой вы не найдёте даже в Ташкенте. Лепёшки из Самарканда украшают столы всех правителей от Китая до Рима.

В этом городе и окрестностях его много зданий и садов, основанных Тимур беком и Улугбеком Мирзою. В самаркандской цитадели Тимур бек построил громадный в четыре этажа дворец, известный под именем «Кук сарай». Здание чрезвычайной высоты. Кроме того, им же была сооружена в городе, близ Железных ворот, каменная соборная мечеть, которую все называют «Биби-ханым». Строилась она большею частью, доставленными из Индии мастерами-каменотёсами. На фронтоне этой мечети был начертан стих из Корана: «И вот Авраам вместе с Исмаилом, положил основание этому дому», такими громадными буквами, что его можно было читать за восемь тысяч шагов. Здание это тоже большой высоты.

Тимур бек к востоку от Самарканда основал два сада: ближний - «Дилькуша» и дальний «Баг-бульды», от которых до Бирюзовых ворот по его приказанию насажана была тенистая тополёвая аллея. В саду «Дилькуша» тоже построен был большой дворец, на стенах которого нарисована картина, изображавшая одно из индийских сражений Тимур бека. У подошвы возвышенности Кухака, над Канигильским ручьём, называемым Оби-Рахмат, тот же правитель насадил сад «Накши-Джаган». В бытность мою там, сад этот уже был разрушен, и самоё имя его было обречено на забвение. Кроме того, он насадил к югу от Самарканда, близ города, сад «Баги Чанор», а вниз от столицы сады - «Баги-Шамол» и «Баги-Бегишт».

Внуком Тимур бека и сыном Джахангира Мирзы - Мухаммад Султан Мирзой в черте городской стены построено было медресе, в котором похоронены дочь Тимур бека и все его потомки, царствовавшие в Самарканде. Правда от этого медресе осталась только сводчатая усыпальница с заваленными ходами по подземелью. Находятся эти развалины в 50 шагах от «Гур-Эмира» - гробницы самого Тимур бека, к югу, но застроенные со всех сторон сартовскими саклями и мало кому известны.

Из построек Мирзы Улугбека внутри города находятся медресе и ханака, купол которой таких колоссальных размеров, что, как утверждают, равного ему нет в целом мире. Близ медресе и ханаки он построил прекрасную баню, известную под именем «Бани Мирзы», пол которой выложил драгоценными камнями разных пород. Неизвестно, чтобы ещё существовали подобные бани в Хорасане или, даже, в Вавилоне. К югу от медресе Мирза Улугбеком построена мечеть «Масджиди Мукатта», называемая так потому, что все стены и потолок этой мечети покрыты, расписанными во вкусе «сюльси» и в китайском вкусе, отдельными кусочками дерева самых дорогих пород. Направление на «кыблу» вычислено с помощью астрономии. Ведь у подошвы Кухака Мирза Улугбек воздвиг огромной высоты трехэтажное здание обсерватории для составления «Гураганийских астрономических таблиц», самых употребляемых в настоящее время во всём мире.

У подошвы Кухака, в западном направлении, Мирза Улугбек основал сад, слывущий под названием «Баги-Майдон» и посередине соорудил двухэтажное здание, называемое «Чиль-Сутун». Все колонны этого здания сделаны из камня, а с четырёх углов его возносятся, наподобие минаретов, башни с внутренними ходами, ведущими наверх. Верхний этаж представляет открытый с четырёх сторон зал с террасою вокруг.

Во времена султана Ахмеда Мирзы также всеми вельможами насажаны были сады, из числа которых сад Дервиш Мухаммад Тархана в отношении чистоты воздуха, внутреннего благоустройства и обширности, имеет мало себе подобных. Он находится ниже сада «Баги-Майдон». Местность разбита террасами и засажена прекрасными карагачами, кипарисами и тополями.

Южнее этих сказочных садов, находится самое почитаемое место для душ усопших. Этот земной рай для уже неземных душ называется «Шах-и-Зинда», что в переводе значит - «живой царь». Правда, и я не скрою её от вас, один мутаваллия при мазаре Шах-и-Зинда переводил это название как - «царская яма» или «яма царя». Но, пусть сам Аллах будет ему судьёй, за правдивость его слов.

Я же знаю только ту истинную правду, которую и рассказываю вам. У Аббаса, который приходился дядей самому пророку Мухаммеду (мир ему!), от одной жены были сыновья: Фазыл, могила которого находится в Сирии, в местности Ярмук; Абдулла, который был похоронен в Медине, где и сам пророк ушел на встречу с Всевышним; Куссам, который участвовал в омовении тела пророка.

Из всех сыновей Аббаса, только Куссам как по своей наружности, так и по характеру очень походил на пророка исламского мира. В царствование Халифа Али, по его назначению, Куссам был хакимом в городе Мубараке в Аравии. В последующем же царствовании, по приказанию Халифа Маавии, он отправился в Мавару-аль-Нахар вслед за полководцем Сагидом - сыном Халифа Османа, сделавшимся, после Убайди Зия, хакимом в Хорасане.

Самарканд был сдан арабским завоевателям, а жители его обращены в мусульманство. Куссам во главе небольшого отряда арабских воинов был оставлен в Самарканде для укрепления власти и веры среди покорённых народов.

Он поселился в пещере близ Самарканда, на том самом месте, где ныне находится его мазар, и с большим усердием стал проводить истины новой религии среди тёмных кафиров. Благодаря проповедям Куссама, население Самарканда приняло ислам, а его пещера сделалась местом сборища народа, приходившего туда с целью постигнуть божественные истины.
Проповеди Куссама, сына Аббаса, пользовались таким успехом, что очень скоро во всём Мавару-аль-Нахаре уже невозможно было встретить ни одного кафира. Эта популярность так пугала неверных, что однажды, они решились ночью напасть на Самарканд. В глубокой тайне, кафиры преодолели реку Кухак и возле городских ворот Аханин окружили Куссама и группу правоверных, которые в это время молились у местечка Банунаджия.

Началась страшная битва. Кафиры, как морская буря набросились на маленькую горстку правоверных. Сражение продолжалось всю ночь до утра. Сабля Куссама, как беспощадная молния сокрушала полчища врагов. Неожиданно, святой Куссам был поражен в спину стрелой выпущенной из лука. Светоч ислама упал на землю замертво. Правоверные окружили тело своего учителя и бились с неверным до самого предела, пока Хазрет Джабраил не поднял их души на своих крыльях и не перенёс в чертоги пребывания пророка (мир ему и благодать вечности!).

Кафиры обрадовались своей победе и окружили тело Куссама, сына Аббаса. Они отсекли у мертвого Куссама голову, надеясь показать её всему миру, чтобы доказать смертность мусульманина. Но, неожиданно Куссам встал и схватил свою голову у врагов. Прижал её к себе правой рукой, а левой размахивая нагайкой, проложил себе путь к пещере. От каждого взмаха плётки, сотня кафиров падала замертво. Потом он скрылся в своей пещере, в которой был колодец, и с этого времени он оттуда не показывался. Неверные бросились за ним в пещеру, но она и колодец оказались завалены громадными камнями.

В последний миг, перед тем как скрыться в пещере, Куссам бросил у входа этой пещеры свою нагайку, от которой впоследствии выросло дерево, растущее без всякой поливки и по сиё время. Вы его можете увидеть в конце открытого коридора по восточной стороне на кладбище Шах-и-Зинда. Все паломники к святому месту обязательно приходят к этому чудесному дереву, которое называют - «дарахти-камчин» (дерево нагайки). По поверию умных людей, дерево это обладает чудотворными свойствами. Если нерожающая женщина проглотит только одну ягодку этого дерева, то она родит ребёнка желанного ей пола. Я сам видел это дерево, которое напоминает акацию и ежегодно приносит в небольшом количестве ягоды. Шейхи мазара собирают эти ягоды и угощают ими мусульманок, желающих иметь детей.

Но я обязан рассказать о том, что чудеса, связанные с могилой святого Куссама, происходят все эти столетия. Вот так, однажды Эмир Тимур возвратился из дальнего похода в свою столицу Самарканд. Поход был начат в счастливый час: много земель завоевал Тимур, много имущества привёз в свою столицу. Рад был государь удачному походу и весел, но прежде чем начать празднование своих побед, прежде чем предаться отдыху от лишений и воинских трудов, он пожелал совершить «зиарат» (поклонение) на могилах святых, которых немало похоронено в Самарканде.

С многочисленною свитою, с сыновьями и разными родственниками, с царской пышностью и великолепием, он объезжал святые места, везде сходил с коня и совершал поклонение. Наконец, Эмир Тимур подъехал к тому колодцу (пещере), в котором скрылся от язычников Куссам ибн Аббас. Тут напало на Тимура сомнение, - правда ли, что Шах-и-Зинда, великий и всеми почитаемый святой, жив? Он обратился к сопровождавшим и сказал:

-Я прочитал в исторических книгах, да и всем людям известно, что Шах-и-Зинда скрылся в колодце, когда его преследовали взбунтовавшиеся отрёкшиеся от ислама самаркандцы, что он жив и пребывает в этой пещере-колодце. Я желаю знать, справедливо ли это, не умер ли уже теперь Шах-и-Зинда?

Приближённые отвечали:

-Государь, знать о том, что скрыто, никто не может, кроме Бога. Жив или умер в настоящее время Шах-и-Зинда, не увидев своими глазами, сказать невозможно.
Затем один вельможа продолжил:
-Великий государь, я прочитал в одной книге, что Шах-и-Зинда будет пребывать в молитве в этом колодце до тех пор, пока снова не придёт на землю пророк Иса. Тогда Куссам, сын Аббаса, выйдет из колодца и покажется народу.

Не рассеяли эти слова сомнения Тимура, и его стало мучить желание узнать сокрытое.

Никогда ни перед чем не останавливался Тимур. Он тут же стал вызывать из своей свиты желающего спуститься в колодец. Много богатств, много почестей обещал он тому, кто доставит из колодца какие-либо известия о Шах-и-Зинде. Однако, как ни заманчивы были обещания, не нашлось желающего. Все боялись причинить беспокойство святому. Многие думали, что вход к нему оберегает огнедышащий дракон.

Опечалился Тимур и велел объявить своему войску следующее: «Храбрые воины, не отыщется ли между вами такого смелого человека, который спустился бы в колодец Шах-и-Зинда и принёс известие о том, жив или уже умер святой. Этот человек награждён будет бессчетно и богатством и почестями».

На предложение Эмира Тимура вызвался один человек из числа воинов, по имени Хида. Это был бесстрашный воин, обладавший громадной силой. Соблазнился он на великое богатство и почести. Предстал перед государём и заявил, что исполнит желание повелителя и спустится в колодец. Повеселел Тимур и сказал ему:

-Эй, Хида, это трудное дело только ты один сможешь выполнить. Желаю тебе скоро и благополучно возвратиться, чтобы сердце моё успокоилось от сомнений и неизвестности.

Обвязал себя Хида по талии одним концом верёвки, а за другой конец взялись воины Эмира Тимура и начали потихоньку спускать смельчака в колодец. Прошло немало времени, подвязывали уже несколько других верёвок, а Хида всё продолжал спускаться. Наконец, он ощутил под ногами дно. Смотрит кругом и ничего не видит - полная темнота. Догадливый был человек Хида, много перевидал на своём веку, много слыхал, да и ума имел достаточно. Сел он на дно колодца, зажмурил глаза и покрепче зажал их ладонями. Просидел он в таком положении некоторое время, а затем сразу открыл глаза, - открыл и увидел, что внутри колодец освещен, как земля в ясный день.

Внуком Тимур бека и сыном Джахангира Мирзы - Мухаммад Султан Мирзой в черте городской стены построено было медресе, в котором похоронены дочь Тимур бека и все его потомки, царствовавшие в Самарканде. Правда от этого медресе осталась только сводчатая усыпальница с заваленными ходами по подземелью. Находятся эти развалины в 50 шагах от «Гур-Эмира» - гробницы самого Тимур бека, к югу, но застроенные со всех сторон сартовскими саклями и мало кому известны.

Осмотрелся Хида и видит - в одной стороне колодца пещера. Смело вошёл он в пещеру и, пройдя расстояние равное полёту стрелы, увидел дворец наподобие сокровищницы Фиридуна. Дворец снаружи и внутри сплошь украшенный драгоценными камнями, горел как солнце в летний день и бросал во все стороны разноцветные лучи света. Со всех четырёх сторон к нему примыкали суфы, а фасад его был точно оштукатурен расплавленным золотом. С каждой стороны дворца на суфах стояло по одному трону, украшенному драгоценными камнями. Немало дивился Хида несравненной красоте дворца. Много стран исходил он с Тимуром, много видел разных диковин, много слышал чудесного, но ничего подобного этому дворцу даже во сне не снилось.

Однако, сколько он ни ждал, сколько не смотрел в разные стороны, никто не выходил и нигде не было видно ни одного человека. Хида вошёл во дворец, но и здесь никого не было. Ходил, ходил он по дворцу, и, наконец, открыв одну дверь, вышел в громадный сад, такой прекрасный, какого не было нигде на земле. В этом саду были обширные виноградники, состояшие из лоз всевозможных сортов, фруктовые и декоративные деревья и кусты разной величины и всех существующих пород, прекрасные цветники из самых удивительных по красоте и запаху цветов мира, широкие луга и поляны с мягкою травою самых нежных красок и поразительных видов; множество ручейков со светлой ключевой водой текло по саду; от ручейков в разные стороны проложены канавки. Вода, журча, текла по ним во все места сада, наполняя собою кое-где расположеные хаузы (пруды), обсаженные большими карагачами, дававшими густую тень и прохладу. Дно и берега ручейков, канавок и хаузов, вместо камешков и песка, покрыты были разной величины зёрнами кораллов, изумрудов, яхонтов и рубинов. Везде на деревьях висели спелые плоды. Бессчетное количество чудесных птиц с приятными и увлекательными голосами, с перьями подобными драгоценным камням, наполняло сад. Поодиночке и стайками, перелетали они с дерева на дерево, громко и неустанно пели хвалу Богу.

Долго бродил восхищённый Хида по чудесному саду, совершенно забыв, зачем он явился сюда. Однако вид плодов настолько был прекрасен, что он не мог удержаться, чтобы не попробовать их. Но только он протянул руку к ветке, как услышал страшный громовой голос:

- Эй ты, помешанный! Если вздумаешь что-нибудь взять отсюда, я порву нить твоей жизни, этой палицей раздроблю тебе голову!

От страха затрясся Хида, а рука сама собою опустилась. Посмотрел он в сторону, откуда исходил голос и увидел: стоит страшный и необычайной величины старик с громадною палицей в руках. Сначала Хида хотел, было обратиться к нему с вопросом, но при виде этого страшилища, куда девалась его храбрость, и он со страху ударился бежать. Долго бежал он, пока не очутился на конце сада. Перед ним открылся прекрасный обширный зелёный луг, конца которому не было видно. Лошадей тысяч двести паслось на этом лугу. Все они осёдланы были золотыми сёдлами с набором из драгоценных камней; такие же на них были уздечки; но пастухов не было видно.

Дальше Хида увидел дворец с высокою террасой, похожий на раньше виденный. Приблизившись, он увидел перед дворцом толпу мужчин тысяч в двести - одни одеты были в белое, другие в зелёное. Чтобы вы не сомневались в справедливости показанного числа лошадей и людей, нужно знать, что Хида безошибочно умел прикидывать на глаз количество людей и скота. В виду такой его способности Эмир Тимур каждый раз перед сражением высылал его вперёд узнать число неприятельского войска. Хида взбирался, на какую-нибудь возвышенность, с которой можно было видеть всё вражье войско, затем шёл и докладывал государю, что врагов столько-то.

Пока Хида рассматривал дворец, лошадей и людей, он между последними заметил движение и беспокойство. Люди в белых и зелёных одеждах стали переговариваться между собой:

-Кажется, будто на луг вошёл чужой человек! Как будто к нам очень близко находится посторонний?

В это время Хида увидел на террасе дворца на троне сидящего старца в белой блестящей одежде, всего в сиянии; справа и слева рядом с ним сидели ещё два старика, тоже в белых одеждах. Все трое, по-видимому, беседов¬ли. Набравшись смелости, Хида почтительно приблизился к стоявшим вокруг дворца людям и сказал:

-Ас-саляму-алейкум!

Получив ответ на благо пожелание, он обратился к одному из них с таким вопросом:

-Таксыр! Кто сей великий муж, испускающий свет и как имена тех двух благородных старцев, сидящих рядом с ним?

Тот ответил:
-Знай, раб Божий, что сидящий в средине - Шах-и-Зинда Куссам, сын Аббаса (да будет доволен ими обоими Бог!); сидящий справа - пророк Хызыр, а слева - пророк Ильяс. Люди, которых ты здесь видишь, это души будущих людей и души умерших праведных людей - первые в белой одежде, последние - в зелёной. Все они (души) по повелению Бога собираются сюда каждый день, чтобы поклониться и служить хазрету Шах-и-Зинда, а затем разлетаются на тех конях, которых ты видишь, направо и налево, на восток и на запад, по всему миру.

Души между тем продолжали беспокоиться присутствием между ними постороннего человека. Это заметил Шах-и-Зинда и пожелал узнать причину их беспокойства. Души отвечали:

-О, Хазрет! Сегодня спустился в колодец и вошёл сюда человек не из числа нас - он посторонний.

Прогневался Шах-и-Зинда и приказал немедленно привести этого человека. Не успел Хида что-либо сообразить, как оказался стоящим перед троном. Сложив руки на животе, правую сверху левой, и наклонив стан вперёд, он произнёс приветствие:

-Ас-саляму-алейкум!
На что Шах-и-Зинда ответил:
-Валейкум ас-салям!

Гневным взором взглянул Шах-и-Зинда на Хиду. Храбрый, бесстрашный человек был Хида, однако и он от такого взгляда изменился в лице, затрясся, как таловый лист, и упал на колени. Склонил голову Шах-и-Зинда и задумался. А Хида уже в ужасе припал к земле: ни жив, ни мёртв, дрожит за свою жизнь. Наконец Хазрет поднял голову и обратился к нему с такими словами:

-Раб Божий, ты совершил дерзкий поступок, спустившись в колодец без приглашения и явившись между душами праведных людей. Разве ты своим беспокойством не боялся прогневить меня? Неужели ты не знал, что по моему приказанию тебя могут сделать участником постоянного мира, привести в первобытный, до-земной вид? - потом немного подумав, Шах-и-Зинда добавил:

-Если я так поступлю, то этим избавлюсь от других, подобных тебе дерзких людей, которые может быть тоже пожелают сойти в колодец и побывать ради любопытства в царстве чистых душ.

Хида в страхе стал оправдываться:
-О, Хазрет! Не наказывай меня, я не по своей воле спустился в колодец. В мир явился великий государь - Эмир Тимур. Он уже завоевал половину вселенной и хочет завладеть всей землёй. Он насильно послал меня сюда. Разве я мог ослушаться его?

На это Шах-и-Зинда сказал:
-Ты лжешь, несчастный, и не боишься Бога. Эмир Тимур насильно не приказывал спускать тебя в колодец. Тебя привело сюда корыстолюбие. Ты спустился добровольно в надежде на обещанные тебе Тимуром богатства и почести, - потом Шах-и-Зинда, помолчав, продолжил. - На этот раз я дарую тебе жизнь и прощаю твой поступок, но с тем условием, чтобы ты так или иначе не обнаружил царю своему и никому другому ничего из виденного здесь тобою, чтобы всё это ты сохранил в тайне. Если же ты не удержишь тайны, проговоришься, на твою голову посыплются беды и несчастья, и ты лишишься самого важного из пяти чувств человека.

Услышав эти заклятья Шах-и-Зинды, Хида горько заплакал. Его рыдания и стенания были так громки, что сотрясали стены дворца:

-Разве Эмир Тимур поверит, если я не выдам ему тайны, - голосил в отчаяние Хида. -Меня прикажет он мучить и пытать. Какое же мне положено наказание, о Хазрет, если я, не вынеся мучений и спасая жизнь, открою, что видел и слышал здесь?

-Если ты выдашь тайну, не исполнишь моего желания, ты сам ослепнешь, и всё потомство твоё будет родиться слепым. Помни наказание и не открывай тайны.

-О, мудрый Хазрет! - взмолился Хида. - Разве это справедливо, что я - несчастный слуга выпол¬нял прихоть надменного Эмира и должен нести за это наказание?

-Замолчи, неблагодарный! - вскричал Шах-и-Зинда. - Не тебе - низкий раб, судить о справедливости Бога. Убирайся отсюда немедленно, а Эмиру Тимуру же за то, что он смел сомневаться в том, что я жив, определено такое наказание: все страны и земли, которые он завоевал, останутся у него до дня его смерти, но не овладеть ему Китаем. Если он пойдёт в поход на Китай, то род его пресечётся на тех, кто будет его сопровождать в этом последнем в его жизни походе! Пошёл прочь, да бойся в другой раз беспокоить меня!

Поднялся с колен Хида и, пятясь, с согнутым станом и прижатыми к животу руками, начал отходить от дворца, бормоча благодарность. Потом быстро, не чувствуя своего тела, пробежал он весь луг, сад, дворец, попал в пещеру и очутился на дне колодца. Наскоро он перевязался повреждённым концом верёвки и начет часто и сильно дёргать её, подавая сигнал, чтобы вытаскивали. У спуска в колодец стояли и ждали сигнала люди.

Вытащили Хиду и не сразу узнали его в измождённом, лохматом и седом старце. Тотчас же повели его к Эмиру Тимуру, который с нетерпением ждал известий о Шах-и-Зинда. Упал Хида пред царём на землю и поцеловал её. По лицу его узнал царь, что с ним случилось, что-то необычайное и сказал:

-Рассказывай, Хида, что видел в колодце? Жив или нет Шах-и-Зинда?

-Великий государь, я спустился на самое дно колодца, но ничего там не видел, - начал лгать и изворачиваться Хида. - Потому, что там ничего нет и Шах-и-Зинда нет.

Эмир Тимур пришёл от этих слов в сильный гнев и начал громко кричать на Хиду:
-Ты, смертный червь, лжёшь перед своим государем! Всему народу известно, что Шах-и-Зинда находится в колодце; об этом написано в самых мудрых книгах, а ты говоришь, что его там нет! Скорее рассказывай всё, что видел, а иначе я предам тебя мучениям, а потом прикажу убить.

-Что я могу сказать тебе, государь, когда ничего не видел? - продолжал утверждать Хида.

Тогда Эмир Тимур дал знак слугам, чтобы позвали палачей. Мигом явились они, упали ниц перед троном царя и почтительно выразили готовность служить государю и исполнить всё, что он прикажет. Разгневанный Тимур приказал казнить Хиду. Вышел один из палачей, схватился за рукоятку висевшего у него на поясе меча, быстро выхватил его из ножен, пригнул голову Хиды и широко замахнулся мечём, чтобы одним ударом отделить душу от тела. Тут познал Хида, как сладка жизнь:

-Стой, палач! Я имею слово сказать царю! - крикнул в отчаянии он.

Палач остановился.
-Великий государь, если я открою тайну о Шах-и-Зинда, то обязательно лишусь зрения. Кроме того, все мои потомки будут рождаться слепыми, - стал причитать Хида. - Государь, я много и усердно служил тебе. Надеюсь, что ты не пожелаешь мне этого страшного несчастья, не пожелаешь, чтобы я ослеп, и мои потомки были слепыми ради того, чтобы знать тайну о Шах-и-Зинда.

Но Тимур на это ответил:
- Мои решения не отменяются. Я так сильно желаю знать тайну о Шах-и-Зинда, что твои опасения не остановят меня. Если же ты ослепнешь, и твои потомки будут родиться слепыми, я обеспечу вас: построю для вас в Самарканде медресе, в кельях которого вы будете жить и изучать Коран. Назову это медресе «Медресе слепцов», насажу сад для вас, который назову «Садом Хиды», наделю вас богатым вакуфом. Ты садись на лошадь и поезжай на такое место, которое тебе больше нравится. Сколько земли обскачешь там, в течение дня, вся она будет вакуфом в пользу твою и твоих потомков. Кроме того, я обращу в вакуф двенадцать рядов лавок на базаре в Самарканде.

Волей неволей должен был согласиться Хида на предложение Тимура. Придя домой, он стал обдумывать, какое место ему выгоднее выбрать для предстоящего объезда. Из всех владений Эмира Тимура ему больше других нравилась самаркандская земля. Остановившись на Самаркандском вилояте, он начал размышлять: «В Ангорском тумане мало воды, потому что арык Даргом часто размывает плотину на Заравшане и в нужное время в нём не хватает воды. Недаром же и поговорка сложилась: «если не хочешь доставить себе печали, не сей по Даргому». Трудно будет моим потомкам с такой землёй. Земли Сугуда и плодородны, да река Заравшан бывает по временам многоводна - трудно переезжать, кроме того местность эта отличается грязью - мучение по ней ходить и ездить. Потом, много ли земли там можно обскакать за один день - везде арыки да болота с камышом и топи?».

Долго он раздумывал так и, наконец, нашёл, что лучше, удобнее других земли Шаудорские: близко от города, местность сухая и ровная, урожаи бывают порядочные, в воде нет недостатка.

Ещё муэдзин не прокричал призыва на намаз «бамдод», а Хида уже седлает своего скакуна в Ак-тепе, откуда он предполагал начать объезд. А скакун у него был такой, что на «капкари» и на байге всегда становился победителем. Только показался краешек солнца из-за Пенджикентских гор, Хида уже птицей-ястребом несся по направлению к Кара-Тюбинским горам, захватывая круг пошире. Легко скачет его конь, перепрыгивая арыки и вымоины, то стрелой вылетая из оврага, то, на миг, скрываясь в лощине. Ветер свистит в ушах Хиды, играет его шёлковым халатом, а Хида всё смотрит на солнце. Удивительное дело: ему кажется, что солнце сегодня быстро, быстро поднимается ввысь, а конь недостаточно быстро скачет. Досада берёт Хиду на коня. Со всей силой хлещет он его нагайкой, широкими размахами ног бьёт его по животу.

Только к полудню доскакал Хида до Кара-тепе, захватив уже немало земли. Конь его бежал в это время уже отрывистыми, редкими скачками, как дрофа на подъёме, а дальше и вовсе пошёл шагом, качаясь из стороны в сторону, покрытый пеной, тяжело дыша... Слишком понадеялся Хида на силы коня, да и жаден был он притом непомерно. Закрыла ему глаза жадность, затемнила рассудок. Вот добрался Хида до Агалыка и повернул коня на Чунгул. Время было около намаза «асра» Еле-еле передвигал ногами измученный конь, нисколько не прибавляя шага от жестоких ударов нагайки. Наконец, конь пошатнулся, не удержался на ногах, упал и не мог встать.

Взглянул Хида на солнце - оно уже начало принимать огненный цвет и смотреть на него стало не больно. Бросил он лошадь и пустился бежать. Бежал Хида, бежал, промчался через Чор-Минорский мост на Даргоме, начал задыхаться от усталости и с бега перешёл на шаг. Сбросил он халат и рубаху, а сапог давно уже не было на нём. Отдышавшись немного, он ещё раз взглянул на солнце - вот, вот оно скроется...

Откуда прыть взялась - он снова бросился бежать и бежал до тех пор, пока не упал. Однако жадность и тут не оставила его: падая, он насколько мог, широко размахнулся нагайкой, случайно оставшейся у него в руках, и бросил её вперёд, желая урвать ещё хоть кусочек земли. На том месте, где упала нагайка, потом основали селение Камчинон, название которого и произошло от слова «камчин» - нагайка.

Затем, Хида явился к Эмиру Тимуру, который приказал ему немедленно приступить к рассказу. Хида подробно рассказал всё, что видел и слышал, ничего не прибавляя от себя и не скрывая. Только он кончил свой рассказ, как две крупные чёрные слезы выкатились из его глаз и он, тут же, ослеп. Все были поражены этим чудом.

С тех пор потомки Хиды родятся слепыми - об этом всем в Самарканде известно. Эмир Тимур сдержал обещание: построил в Самарканде медресе, в котором и до сего времени живут слепцы, большею частью потомки Хиды. От сада Хиды. теперь и следа не осталось, а вакуфы, завещанные Тимуром в пользу потомков Хиды, в большинстве утратились, потому что с тех пор много было неприятельских нашествий на Самарканд, много поколений людей сменилось в нём, а ещё больше случилось внутренних переворотов.

Исполнилось и наказание, предсказанное Эмиру Тимуру. Уже весь свет завоевал он, только Китайское царство не было подвластно ему, да и то он собирался покорить. Гордыня обуяла великого Эмира Тимура, и забыл он, о предсказании Шах-и-Зинды.

Собрал Тимур большое войско, такое большое, что ему не было счёту, что с одного конца не было видно другого. Никто не сомневался в победе. Выступило войско. Что могло устоять перед ним, что могло преградить ему путь? Разве можно преградить дорогу буре или удержать воду реки Сырдарьи?

Взял с собой в этот великий поход Эмир Тимур всех своих сыновей и внуков - достославных царевичей. Эта победа должна была обессмертить и их имена во все времена. Испугался китайский царь, когда узнал, что на него идёт непобедимый Тимур. Решил он отдать без битвы всё своё царство Тимуру, чтобы напрасно не проливать крови, и выслал ему навстречу послов с богатыми дарами.

Но в это самое время Эмир Тимур внезапно умер. Даже непобедимые полководцы и цари бессильны перед смертью и Божьим промыслом! Войска Тимура рассеялись, и все потомки его исчезли в тумане времени, а люди как ходили на поклонение к святому Шах-и-Зинда, так и ходят до сегодняшнего дня... 

Samcity.uz Подпишитесь на наш Telegram
Наверх